Посольства в Москве и в Тель-Авиве приступили к исполнению своих обязанностей, но дипломатия была довольно относительная. Директор экономического отдела МИД Израиля в разговоре с советским посланником сказал, что хотел бы развивать торговые отношения между двумя странами, и поинтересовался, в каких промышленных товарах нуждается Советский Союз.

Посланник вместо конкретного ответа «посоветовал ему прочесть решения сентябрьского пленума ЦК КПСС и постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР в связи с этими решениями». Об этом Абрамов, довольный собой, сообщил в Москву…

Резидентом внешней разведки в Тель-Авив поехал Яков Прокофьевич Медяник. Он работал под крышей первого секретаря посольства. Со временем Медяник стал генералом и заместителем начальника первого главного управления КГБ, ведал всей разведывательной работой на Ближнем и Среднем Востоке.

Тридцатого декабря пятьдесят третьего года израильский посланник Эльяшив доложил в Израиль о первых впечатлениях от пребывания в Москве. Он закончил письмо словами:

Тем временем в советской дипломатии происходили незаметные перемены. Москва стала проявлять осторожный интерес к развивающимся странам, которые, в свою очередь, подавали сигналы о готовности развивать отношения. Израильские политики, не верившие в возможность сближения арабского мира и Советского Союза, были разочарованы.

Первого февраля пятьдесят четвертого года назначенный посланником в Египте Даниил Семенович Солод сообщил в Москву, что его коллега — посланник Египта в Советском Союзе Азиз аль-Масри — поднял вопрос о продаже Египту советского оружия. Причем аль-Масри сослался на мнение заместителя премьер-министра Египта подполковника Гамаля Абд-аль Насера.

Опытный Солод, не имея инструкций, уклонился от в высшей степени деликатного разговора об оружии.

С египетским посланником в Москве Азизом аль-Масри вышел конфуз.

Двадцать восьмого сентября пятьдесят четвертого года отдел культуры и науки ЦК КПСС доложил руководству партии:

«В № 7 журнала „Вопросы истории“ за 1954 г. опубликована статья А. М. Некрича „Англо-германские противоречия по колониальному вопросу перед Второй мировой войной“. В указанной статье автор, говоря о подрывной деятельности гитлеровской Германии в тот период в странах Востока, упоминает о том, что в числе германских платных агентов был начальник египетского генерального штаба генерал Азиз-Али Мысри паша…

Как известно, в настоящее время Азиз-Али Мысри паша под именем А. аль Масри занимает пост посла Египта в СССР».

Советских руководителей не смутил сам факт пребывания в Москве в роли посла платного агента нацистов. Попросить египтян отозвать дипломата — такой вопрос даже не возникал. Испугались другого: египтяне обидятся!

Работникам журнала «Вопросы истории», автору статьи, известному историку Александру Некричу пришлось объясняться и оправдываться (см. «Отечественная история», 2003, № 5). Впрочем, руководители отдела культуры и науки ЦК КПСС проявили либерализм и никого не наказали, предложили ограничиться внушением:

«Считали бы целесообразным указать главному редактору журнала „Вопросы истории“ т. Панкратовой на проявленную редакцией беспечность при публикации статьи А. М. Некрича и обязать ее установить строгий контроль над подготовкой к печати статей по новейшей истории».

Либерализм отдела ЦК объяснялся просто: главный редактор журнала академик Анна Михайловна Панкратова цековским чиновникам была не по зубам. Она пользовалась большим влиянием, состояла членом ЦК КПСС, и ее только что избрали членом президиума Верховного Совета СССР.

Через год, пятнадцатого сентября пятьдесят пятого года, Насер информировал советского посла, что из Саудовской Аравии в Египет переехал Рашид Али Гайлани — тот самый, который с помощью нацистской Германии устроил в сорок первом году военный переворот в Ираке, а после провала бежал в Берлин.

Рашид Али Гайлани после поражения Германии нашел убежище в Саудовской Аравии, где собирал силы для борьбы с еврейским государством. Теперь нацистский преступник обосновался среди египетских единомышленников. Советской реакции не последовало. Отношения с Египтом были важнее поиска нацистских преступников…

Не только Египет, но и Сирия выказала интерес к советскому оружию. Тридцать первого марта пятьдесят четвертого года министр национальной обороны Сирии Мааруф ад-Давалиби принял советского посланника Сергея Сергеевича Немчину и тоже завел разговор о продаже советского оружия или о получении оружия в Чехословакии.

Сергей Немчина также уклонился от ответа. Он был назначен в Сирию в пятьдесят третьем году, до этого работал в Лондоне, Париже и Бангкоке.

ДМИТРИЙ ШЕПИЛОВ И ГАМАЛЬ АБД-АЛЬ НАСЕР

«Первое время после прихода к власти полковника Насера, — вспоминал Никита Сергеевич Хрущев, — мы не могли определить, какого же направления во внешней и внутренней политике станет придерживаться его правительство, и склонялись к тому, что там, видимо, произошел один из тех военных переворотов, к которым все уже привыкли.

В результате ничего особенного мы не ожидали. Да у нас и другого выбора не оставалось, кроме как ожидать и смотреть, что за направление будет взято новым руководством Египта».

На самом деле Москва не была пассивной.

Двадцать девятого марта пятьдесят четвертого года советский представитель в Совете Безопасности наложил вето на проект резолюции, призывавшей Египет выполнить резолюцию от первого сентября пятьдесят первого года о свободе судоходства через Суэцкий пролив.

Египтяне были счастливы: прежде Москва поддерживала требования Израиля пропускать его суда через пролив. Через некоторое время министр иностранных дел Египта Фаузи пригласил советского посла Солода и объяснил, что Египет не будет пропускать через Суэцкий канал израильские суда, поскольку «юридически Египет считает себя находящимся в состоянии войны с Израилем».

Москва приняла решение повысить уровень советского представительства в Египте — миссию преобразовали в посольство. Через три месяца после этого советская миссия в Израиле тоже стала полноценным посольством.

Пятнадцатого июня пятьдесят четвертого года Гамаль Абд-аль Насер сам заговорил с советским послом Солодом о продаже советского оружия. Посол попросил уточнить, является ли это официальной просьбой египетского правительства. Насер, тут же посоветовавшись с одним из членов Революционного совета, ответил утвердительно.

Восьмого июля Солод посетил Насера и ответил, что его просьба доведена до сведения советского правительства и «Советское правительство готово рассмотреть конкретные предложения египетского правительства по этому вопросу».

Насер спросил, где лучше вести переговоры — в Москве или Каире. Солод ответил, что переговоры могут быть продолжены там, где того пожелает египетское правительство.

Главным для советской политики оставалась борьба против влияния Соединенных Штатов и Англии на Ближнем Востоке. А новое египетское правительство проводило в целом антизападную политику. Девятнадцатого октября пятьдесят четвертого года Англия и Египет подписали соглашение об эвакуации британских войск.

Правда, поначалу Насер пытался вести политические игры и с американцами. Египтом занимались два высокопоставленных сотрудника ЦРУ — Кермит Рузвельт и Майлс Коупленд. Они пытались заинтересовать Насера сближением с Соединенными Штатами. Египетские спецслужбы получали технику от американцев и, вероятно, разведывательные данные о положении в Израиле.

Но Соединенные Штаты не хотели давать Насеру оружие. Они предлагали ему заняться экономикой страны. Новый египетский руководитель думал о другом.

Третьего марта пятьдесят пятого года Насер выступал по случаю открытия военного колледжа в Каире: «В сорок восьмом году победил не Израиль, победил Совет Безопасности ООН и союзники Израиля, желавшие упрочить положение евреев в этой части мира, укрепить Израиль и уничтожить арабскую нацию… Если Израиль полагает, что он разбил египетскую армию в сорок восьмом году, и угрожает нам, опираясь на эту небылицу, то я скажу ему: мы не те! Египетская армия под командованием Абд-аль Хакима Амера отличается от египетской армии прошлого. Факторы, обусловившие наше поражение в сорок восьмом году, безвозвратно исчезли и никогда не повторятся. Мы защитим нашу родину, ответив агрессией на агрессию.